От жизни к смерти — новая жизнь

Я хочу поделиться с вами опытом, связанным с жизнью и смертью, жизнью после смерти, который мы смогли получить на протяжении последних десятилетий, после того как начали серьезно изучать эту область. В течении продолжительного времени мы занимались умирающими пациентами и нам стало ясно: человечество, несмотря на свое присутствие на Земле на протяжении миллионов лет, все еще не получило ясного ответа относительно, наверное, самого важного вопроса, а именно — о значении и цели жизни и смерти.

Человечество уже давно находится в тесном контакте со всем, что касается смерти, и верит в небеса и в жизнь после смерти. Но приблизительно 100 лет назад начался процесс, вследствие которого все меньше людей уверены в том, что всех нас, после физической смерти, ожидает жизнь в ином мире. Но мы находимся сейчас как раз в новом тысячелетии духовных (в противоположность материальным) ценностей. Имеется в виду не только религиозность.

В гораздо большей степени мы понимаем под этим осознание, понимание того, что есть что-то намного большее, чем мы, что создало эту Вселенную и жизнь, и что мы в этом творении тоже являемся важной и абсолютно определенной частью, которая способствует развитию целого и в состоянии внести свой вклад.

Все мы с момента рождения из божественного источника отмечен божественной искрой. Человек несет в себе часть источника бытия. И благодаря этому он бессмертен. Многие люди приходят к пониманию, что физическое тело представляет из себя только дом, храм или — как мы часто говорим — кокон, в котором душа человека обитает какое-то количество лет, пока не переходит в другое состояние, которое описывается как смерть. И когда последняя наступает, выходит из кокона и устремляется на свободу, как бабочка, если следовать метафорическому ряду, который мы используем, когда говорим на эту тему с умирающими детьми, их братьями и сестрами.

Последние 20 лет я занималась в основном умирающими пациентами.

В то время когда я находилась в процессе работы с умирающими и не прекращала преподавательскую деятельность, мои студенты и я решили, что хотим попробовать поискать соответствующее современному мышлению всеобъемлющее определение смерти. В Библии сказано: «Просите, и дано будет вам; ищите, и найдете; стучите, и отворят вам». Говоря по другому: учитель появится, когда ученик будет готов.

Так и получилось. Уже спустя неделю после того, как мы поставили этот важный вопрос и обязали самих себя найти ответ на него, нас посетила одна медицинская сестра, поделившаяся с нами своим переживанием. Оно было связано с женщиной, которая уже в 15-й раз лежала в отделении интенсивной терапии. Так же как и раньше, все считали, что теперь-то она, скорей всего, умрет. Эта женщина и стала первым зафиксированным нами случаем, связанным с околосмертными переживаниями.

Занимаясь этой пациенткой, я начала обращать пристальное внимание и на других умирающих больных — на все необъяснимые феномены, которые проявлялись как правило незадолго до их смерти. Многие начинали «галлюцинировать» и «общаться» с умершими ранее дорогими им людьми. Что до меня, то я не могла ни слышать, ни видеть этих «других».

 

Я только могла наблюдать, что даже раздраженные и тяжелые пациенты совсем незадолго перед смертью неожиданно расслаблялись, и от них исходил торжественный покой, в это время боль прекращалась, хотя их тела из-за раковой опухоли были поражены метастазами. Также я наблюдала, что непосредственно после смерти лица моих пациентов были преисполнены выражением невероятного умиротворения, спокойствия и торжественной радости. Этого я не могла себе объяснить, в основном потому, что речь шла о случаях смерти, незадолго до которой пациент пребывал в состоянии ярости или депрессии.

Мое третье и, возможно, самое субъективное наблюдение я сделала благодаря тому, что всегда имела с моими пациентами тесный контакт, и это давало мне возможность устанавливать отношения, наполненные любовью и сердечностью. Уже спустя несколько минут после их смерти мои чувства к ним проходили. Я удивлялась этому и задавала сама себе вопрос: все ли со мной в порядке. Когда я наблюдала их на смертном одре, я была уверена в том, что мертвое тело только оболочка, и мой любимый пациент больше не лежит на этой койке.

Естественно, я не могла объяснить себе это как ученый и просто старалась позабыть обо всем. Такую позицию я, вероятно, сохранила бы и в дальнейшем, если бы не фрау Шварц.

Ее муж страдал от шизофрении. Всякий раз, когда у него был приступ, он старался убить своего сына, который как самый младший из их детей все еще проживал с ними. Женщина была убеждена, что если она слишком рано умрет, ее муж может потерять контроль над собой, из-за чего жизнь ее сына окажется под угрозой. При помощи социальной организации нам посчастливилось передать младшего ребенка фрау Шварц на попечение одного из членов ее семьи. Тогда женщина покинула больницу с большим облегчением и с утешительной мыслью, что даже если ей осталось жить не долго, то, по крайней мере, ее сын находится в безопасности.

Как раз именно эта пациентка возвратилась приблизительно спустя год в нашу больницу, чтобы рассказать о своем внетелесном опыте — во время клинической смерти. Подобного рода случаи описаны в последние годы во многих книгах и статьях, и как результат о них стало известно широкой общественности. Вот, что сообщила нам фрау Шварц. Ее доставили в местную больницу в штате Индиана, так как находилась в очень критическом состоянии, чтобы ее возможно было транспортировать в больницу в отдаленном Чикаго.

Больную положили в отдельную палату. И как раз в то время, когда она думала над тем, сопротивляться ли ей смерти из-за сына или покориться судьбе, она увидала медсестру, вошедшую в палату, которая посмотрела на нее, а потом стремительно выбежала. Неожиданно фрау Шварц увидала, как она медленно и в полном душевном спокойствии выскальзывает из своего физического тела и парит на некотором расстоянии над кроватью. С чувством юмора рассказывала она нам, как с какой-то дистанции смотрела на свое распростертое внизу тело, выглядевшее бледным и отталкивающим. Причем женщина хотя и была поражена происходящим, но не была испуганной.

Она увидала, что в палату вбежала реанимационная бригада. Фрау Шварц рассказала во всех подробностях, кто из врачей появился первым, а кто последним. Она не только ясно слышала, о чем они разговаривают, но и могла читать мысли каждого. Она очень хотела крикнуть, что им не следует так торопиться, так как у нее все в порядке. Но чем отчаянней она пыталась им это сообщить, тем усердней доктора хлопотали над ее телом, не слыша ее.

После чего фрау Шварц решила прекратить свои попытки и тут же потеряла, как она сама выразилась, сознание. Она была признана мертвой, но реанимационные работы не прекращались на протяжении 45-ти минут. Только позднее, к удивлению врачей и медсестер, она подала снова признаки жизни и прожила после этого еще полтора года. С моими студентами и со мной она поделилась этим переживанием на одном из семинаров.

Излишне, пожалуй, говорить, что это было для меня совершенно новый опыт, так как до этого я никогда не слышала рассказы людей переживших клиническую смерть, хотя в течении многих лет работала врачом. Мои студенты были удивлены, что я это переживание не стала классифицировать как галлюцинацию, иллюзию или чувство деперсонификции. У них была огромная потребность как-то определить этот процесс, чтобы идентифицировать его и больше к нему не возвращаться. Переживание фрау Шварц, как мы знаем теперь, не было уникально.

Мы надеялись тогда на то, что сможем собрать достаточно информации, чтобы понять, является ли околосмертное переживание часто встречающимся, редким или вообще единичным событием, которое смогла пережить только одна фрау Шварц.

Едва ли мне необходимо указывать на то, что уже известно всем: очень многие исследователи паранормальных явлений, врачи и психологи стали исследовать случаи, подобные этому. И фактически за последние десятилетия по всему миру были собраны множество подобных случаев.

Вероятно, будет уместным, если я расскажу, что переживают все эти клинически мертвые, как только их телесные функции угасают. Мы называем это опытом мнимой смерти или предсмертными переживаниями. Важно знать, что из всех тех пациентов, чье сердце остановилось и снова начало биться только после реанимационных мероприятий, только у одного из 10-ти остается полное воспоминание о переживании, которое он испытал при остановке жизненных процессов. Это не должно нас удивлять ввиду известного факта: только незначительный процент людей помнит свои сны.

Самый юный человек, чье переживание мы зафиксировали, был двух лет от роду, самый старый достиг возраста 97-и лет. В нашей коллекции имеются предсмертные переживания людей разной культурной и религиозной принадлежности, к примеру, эскимосы, аборигены Гавайев и Австралии, индусы, буддисты, протестанты, католики, иудеи, и также тех, кто не принадлежал ни к какой религии, называя себя агностиками или атеистами. Для нас было важно собрать такие различные случаи, чтобы наша доказательная база была более весома.

В ходе исследований мы выяснили, что предсмертное переживание свободно от влияния того, предшествовал ли ему несчастный случай, убийство, самоубийство или болезнь. Больше половины изученных случаев имеют отношение к переживаниям, которые появились после внезапно наступившей клинической смерти, к которой у людей не было времени подготовиться.

После всех этих лет сбора информации мы можем выделить такие закономерности.

В момент смерти мы все испытаем отделение настоящего, бессмертного «Я» от своего временного дома, а именно — физического тела. Это бессмертное «Я» называют также душой или сущностью. Или, если выразиться символически, как мы делаем это в разговорах с детьми, освобожденное от земного тела «Я» можно сравнить с выскальзывающей из кокона бабочкой. Как только человек покидает физическое тело, он замечает, что его не охватывает ни паника, ни страх, он освобождается от всех забот. Мы все время ощущаем себя полностью телесной единицей.

Мы осознаем, что находимся на месте происшествия, где произошел несчастный случай и смерть, и не важно, говорится о больничной плате или о нашей собственной спальне, в которой нас поразил инфаркт, или же это была местность, на которой произошла автокатастрофа и т. д. Мы можем отчетливо видеть, к примеру, членов реанимационной бригады или группу прохожих, наблюдающих за освобождением раненого или изуродованного тела из обломков машины. Мы смотрим на все это с некоторого расстояния.

Эти процессы происходят как правило тогда, когда или мозговые волны, показывающие, что мозг еще функционирует, уже не поддаются измерению, или врачи больше не могут установить никаких признаков жизни. В такие моменты мы воспринимаем разговоры присутствующих, читаем их мысли, отмечаем их особенности, совершенно не ощущая того, что испуганы или поражены всем произошедшим.

Наше второе тело, в которое мы переходим к этому времени и которое воспринимаем таковым, не психическое, а эфирное. В этом втором преходящем теле мы осознаем себя как телесно полноценное существо. Если были ампутированы ноги, человек снова может «ходить». Глухонемой может слышать, говорить.

Понятно, что многие из наших пациентов, которых смогли вернуть к жизни, не всегда были благодарны за то, что бабочку вновь затащили в кокон, ведь, находясь на другой стороне, они избавились от боли, страданий и увечий.

Многие мои коллеги верят, что это состояние может объясняться проекцией желаний больного. Но если мы кого-то на протяжении многих лет наблюдали полностью парализованным, глухим, слепым, тогда он наверняка жаждал момента, когда его страдания закончатся, а не мечтал о невозможном. То, что в имеющихся у нас случаях наверняка речь не идет о проекции подавленных желаний, мы сможем увидать и в следующих фактах.

Первое: половина из собранных нами описаний посмертных переживаний является следствием несчастного случая, когда застигнутые им люди не могли предвидеть, что им предстоит. Как, к примеру, один пациент потерял обе ноги после того как его переехала машина, водитель скрылся с места происшествия. Как только он оказался вне физического тела и увидал его лежащим на улице с изуродованными ногами, он ощутил себя в совершенном эфирном теле, у которого обе ноги были в порядке. Разумеется мы не можем предположить, что жертва несчастного случая уже наперед знает, что она потеряет свои ноги, чтобы запрограммировать в своих желаниях их обретение.

Но существует второе и более простое доказательство того, что при этих околосмертных переживаниях тезис о проекциях желаний исключается. Речь идет о слепых, которые во время клинической смерти начинают видеть. Если бы они в этот момент действовали только в рамках проекции своих желаний, то были бы не в состоянии рассказать о цвете пуловера или фасоне галстука, которые носили присутствующие в тот день. Мы опросили нескольких слепых. Они могли не только сказать нам, кто первый зашел в комнату или кто проводил реанимационные мероприятия, но и во всех подробностях описывали внешность и предметы одежды всех присутствовавших, чего никогда не сделали бы в реальной жизни.

Кроме отсутствия боли и осознания телесного совершенства люди в этих идеальных телах, которые возможно определить как эфирные, осознают, что никто не умирает в одиночестве. На это есть основания.

И когда я говорю «никто», то я подразумеваю даже того, кто находится один за несколько сотен километров вдали от других людей и умирает от жажды в пустыне и т. д.

Не только от взрослых, но и от многих детей, больных раком, которые готовятся к смерти, мы узнаем, что они могут покидать свое физическое тело и таким образом — как мы это называем — переживают внетелесный опыт. У всех есть такие переживания во время определенных фаз сна, но только очень немногие осознают их. Умирающие дети, в особенности такие, которые уже внутренне готовы к смерти, оказываются гораздо более духовно зрелыми, чем здоровые дети, и осознают эти короткие выходы из своего тела. Это приходится очень кстати при их переходе, так они легче начинают взаимодействовать с новым окружением, в котором оказываются.

Сразу после выхода из тела, как нам сообщали умирающие дети и взрослые, они замечали присутствие встречающих их существ. Маленькие дети назвали их «Невидимыми друзьями». Церковь дала им имя «ангел-хранитель», в то же время они описываются многими исследователями как «Духовные учителя». Это не имеет значения, как мы их называем. Но важно знать, что каждый человек с момента своего первого вздоха до момента, когда заканчивается его земное существование, окружен духовными руководителями и ангелами-хранителями, которые ждут его и помогают при переходе из одной жизни в другую — по ту сторону от смерти.

Также нас будут встречать те, кто умер до нас и кого мы когда-то любили и всех тех, кто был нам близок в физическом мире.

Третья причина, почему во время нашего перехода мы не будем одни, это то, что после того, как мы выскальзываем из земного тела — что, собственно, и происходит перед настоящей смертью — мы находимся в таком бытии, в котором нет пространства и времен и в котором мы можем отправиться со скоростью мысли туда, куда пожелаем.

Маленькая Сюзи, заболевшая лейкемией, которая лежит в больнице при смерти, постоянно окружена заботой матери. И малышке абсолютно ясно, что ей каждый раз все труднее будет расставаться с матерью, которая прислоняется к решетке ее маленькой кроватки и иногда шепчет: «Любимая, не умирай. Не причиняй мне эту боль. Я не смогу жить без тебя». Эта мать — а она олицетворяет многих из нас — отягощает совесть умирающего ребенка чувством вины. И Сюзи, которая во время сна и даже бодрствования уже покидала свое тело, летает в полном смысле слова везде, куда только хочет. И одновременно ей стало доступно чувство тотальной любви и осознание своего посмертного существования как продолжения жизни…

Одно из рассказанных околосмертных переживаний затронуло меня еще больше, чем те, описания которых я слышала от детей. Речь идет о случае с одной американской индианкой. О взглядах американских индейцев на смерть и умирание известно немного, они редко обращаются к этой теме. Эту юную девушку сбила на автостраде машина, водитель скрылся с места аварии. Незнакомый мужчина остановился, чтобы помочь ей. Она сказала ему, сохраняя полное спокойствие, что он не сможет больше для нее ничего сделать, за исключением одного — если он случайно окажется поблизости индейской резервации, то пусть найдет ее мать и передаст ей послание.

Мужчина должен был сообщить, что у нее теперь все в порядке, и она счастлива, так как находится сейчас со своим отцом. После она умерла на руках этого человека, который был до такой степени взволнован произошедшим, что сразу отправился в резервацию, хотя она находилась далеко от запланированного им маршрута. Когда он прибыл в описанную индейскую деревушку, он узнал от матери девушки, что отец умершей всего за час до происшедшего с его дочерью несчастья скончался от остановки сердца.

Мы собрали множество случаев, подобных этому, когда умирающие пребывали в неведении о смерти одного из членов семьи, и тем не менее, как они свидетельствовали, он встречал их по ту сторону. Эти пациенты не фантазировали, чтобы убедить нас в том, что смерти нет, они делились с нами этим переживанием только как фактом. Если вы сами готовы к тому, чтобы непредвзято отнестись к подобным вещам, тогда у и вас будут собственные соответствующие опыты.