8 февраля отмечается День российской науки. В преддверии праздника корреспондент телеканала «Культура» Юлия Зиньковская попыталась разгадать тайну «Черной могилы» — знаменитого кургана, находки из которого хранятся в Государственном Историческом музее и вызывают интерес не только историков, но и физиков!
Сотрудники Национального исследовательского центра «Курчатовский институт» не первый месяц работают с артефактами и делают интересные открытия. О том, кто захоронен в одном из самых загадочных мест Чернигова, ходит немало легенд. А что же наука? Наука медленно, но верно исследует артефакты, которые с годами становятся более «говорящими». О кургане и находках из него рассказала Вероника Мурашева — заведующая сектором отдела археологических памятников ГИМа.
— Существует поверье, что «Черная могила» — место захоронения основателя города Чернигов, легендарного князя Черного. Согласно другому мнению, в этом знаменитом кургане захоронен современник князя Святослава, упомянутый в «Повести временных лет», — воевода Претич с «другой стороны Днепра», спасший Киев от печенегов и пришедший на помощь княгине Ольге в 968 году. К какой из точек зрения склоняются историки?
— Пока эта информация ничем не подкреплена! Но в результате исследования мы надеемся найти ключ к этим загадкам. Во-первых, потому что одновременно с изучением найденных там предметов мы получаем целую серию радиоуглеродных дат, которые помогут нам определить временной период этого комплекса. А если мы получим точную дату, мы будем знать, в каком историческом пласте нам искать «хозяина» этого погребения. Пока мы имеем дату, отличающуюся от традиционной: склоняемся к концу Х века, а не к 60-70 годам. Раньше ведь этот курган датировался именно этим временем, что означало бы принадлежность к эпохе Святослава. А конец Х века отправляет нас к эпохе Владимира. Совершенно разные исторические контексты!
— Курган «Черная могила» был раскопан в 1872-1873 годах Д. Я. Самоквасовым. Что же он обнаружил?
— Он изучил это погребение, которое сделано по обряду кремации. Самоквасов раскопал основную часть этого кургана (он был высотой до 9 метров). Археолог исследовал верхний слой насыпи, где были найдены остатки тризны. Туда же был помещен шлем. Ниже обнаружены остатки сожжения. Большая часть коллекции находится в нашем музее. Основная масса — это огромные конгломераты спекшегося оружия, потому что огонь был настолько силен, что все срослось в единый «ком». Мы даже толком не знаем, что конкретно было сожжено, только собираемся реконструировать полный состав погребения. Но мы знаем, что там было копье, достаточно знаменитое, потому что на нем был инкрустирован крест, который считается признаком христианизации похороненного человека. Возможно, он уже принял христианство. Мы стали рассматривать это копье, и оказалось, что это вовсе не один предмет!
Нам предстояло исследовать его части с помощью «Курчатовского источника синхротронного излучения» — синхротрона. Кроме того, Самоквасов обнаружил предмет, который долгое время считался «боевым ножом». Мы подвергли его исследованиям различными способами рентгенографии. Оказалось, что этот самый предмет совершенно не является ни боевым, ни ножом! Выяснилось, что оба его края имеют фестончатый характер. Значит, он никак не мог применяться как боевой нож.
После рентгенографии и исследования синхротроном нам стало известно многое о двух пластинах, одна из которых была составной частью боевого копья, а вторая была приклеена к «боевому ножу». Обе имели фестончатый край! Более того, на этих двух пластинах был выявлен потрясающей красоты орнамент! Его совершенно невозможно было даже предполагать! Он выполнен с помощью инкрустации серебряной проволокой. Сама орнаментальная схема типична для поздней эпохи викингов и выполнена в скандинавском стиле, который называется «еллинг». Слово происходит от названия первой столицы Датского королевства — Еллинга. Это столица Харальда Синезубого, в честь которого был назван «Bluetooth».
— Какова судьба находок из «Черной могилы»? Какие работы проводились над ними до того, как они были изучены с помощью синхротрона?
— Нам известно, что основные реставрационные работы проводились в 70-80-е годы. И, к сожалению, результаты этих работ не очень удачные. Были перепутаны предметы, из частей разных экспонатов были склеены другие, «фантазийные» предметы. И только сейчас мы обратились к полному научному исследованию этого выдающегося комплекса. Он долгое время хранился в экспозиции, был нашей гордостью, но, как видите, мы не все хорошо понимали! Мы находились в неком заблуждении.
— Каков был вердикт сотрудников «Курчатовского института»? Что неожиданного Вы узнали для себя?
— Прежде всего то, что это боевой нож, который оказался не ножом, а «варварским скипетром» — символом власти. Исследования, которые провел «Курчатовский институт», помогли нам получить новую интерпретацию старых вещей. Мы совершенно по-другому посмотрели на них. Мы смогли точнее выявить структуру конгломератов спекшегося оружия, сняли маску с предмета, который выдавал себя за одно, а оказался совсем другим, более интересным! Никаких аналогий ему неизвестно. Поскольку он лишен практического смысла, нам остается предполагать, что это один из символов власти эпохи викингов, эпохи образования Древнерусского государства. Это род скипетра. Таких варварских скипетров известно всего несколько. Для времени кургана «Черная могила» (конец Х–начало XI века) — всего два! Это, безусловно, настоящее открытие!

Мы совершенно не ожидали таких результатов! Я Вам честно скажу, когда первый раз увидела реконструкцию этого скандинавского орнамента, я просто рыдала, потому что это настолько новые знания! Никогда неизвестно, куда приведет исследование. Не только мое воображение было поражено, но и моих коллег, которые занимаются изучением этой эпохи. Более того, отмечу, что летом я делала доклад на международном конгрессе, посвященном эпохе викингов. Показала получившуюся с помощью синхротрона картинку исследователям мировой величины, и они тоже были поражены! Такого предмета никто не видел раньше. Это удивительно.
— Какие шаги делаются на пути взаимодействия музея с научными институтами?
— Мы пробуем различные пути. Например, сейчас мы поставили себе задачу выработать методику выявления клейм на мечах. Большинство клинков имеют клейма, говорящие о месте их производства. Не так просто их выявить: сохранность металла разная. Мы стараемся выудить информацию из всего на свете! И в этом нам помогает не только «Курчатовский институт», но и Институт географии РАН, где нам делают радиоуглеродный анализ, помогающий получать даты, Институт геологии рудных месторождений РАН, который нам вот-вот проведет свинцово-изотопный анализ. Это поможет выявить источники серебра, которые использовались для украшения предметов из кургана «Черная могила».

— Как работает схема сотрудничества ГИМа и «Курчатовского института»? Может быть, следует наладить постоянный контакт между музеями и научными центрами?
— Это не так просто юридически. Сейчас мы работаем в рамках гранта, поддержанного Российским научным фондом. Для того, чтобы предмет покинул стены музея, нужны серьезные юридические основания… Для нас этот грант стал как раз таким основанием. Проект Российского научного фонда рассчитан на три года. В самом скором времени исследования продолжатся. Ну а мы все впечатлены уже первыми результатами!
Если говорить об отделе археологии ГИМа — это тоже автономный научный институт. У нас есть несколько экспедиций, и мы каждый год привозим новые экспонаты. Поэтому первая группа наших функций — изучение старых коллекций, их хранение, реставрация, систематизация, постоянный осмотр, а вторая — это обработка новых научных поступлений. Здесь кипит целая жизнь, наполненная событиями и страшно интригующая!
В «Курчатовском институте» тоже кипит жизнь! Мы убедились в этом сами. О том, как исследуются «экзотические» материалы из Исторического музея, мы поговорили с Еленой Терещенко, старшим научным сотрудником лаборатории естественнонаучных методов в гуманитарных науках Курчатовского НБИКС-центра, и Романом Сениным, заместителем руководителя отдела синхротронно-нейтронных исследований.
— Какие инструменты используются для исследования исторических артефактов?
— «Курчатовский институт» имеет уникальный опыт, экспериментальную базу, прежде всего, в материаловедении. Исторически здесь начиналось радиационное

материаловедение, затем полупроводниковое, биологическое. Сейчас у нас создаются новые материалы с помощью нано— и биотехнологий. В 2015 году по инициативе директора «Курчатовского института» Михаила Валентиновича Ковальчука была создана лаборатория естественнонаучных методов в гуманитарных науках, где с помощью установок и методик классического физического материаловедения начались исследования исторических артефактов. Конечно, основную роль здесь играет дуэт двух мегаустановок — синхротрона и нейтронного источника, плюс наша суперсовременная лаборатория электронной микроскопии и других ресурсных центров «Курчатовского института».
— В чем заключается специфика работы с музейными экспонатами?

Самая свежая информация салфетки оптом у нас.

— При работе с артефактами, прежде всего, исследования не должны наносить вреда экспонату, должны быть недеструктивными. Когда же мы берем пробу для анализа, это должна быть микропроба, величиной буквально с песчинку.

— Какие установки применялись для исследования находок из кургана «Черная могила»?
— Они изучались на синхротронном источнике «Курчатовского института», нейтронном источнике «ИР-8», а также в лаборатории электронной микроскопии.
— Что такое синхротрон и как он работает?

— Если кратко, это очень мощная материаловедческая мегаустановка. Синхротронное излучение — это электромагнитное излучение заряженных частиц, которые движутся в магнитном поле со скоростью, близкой к скорости света. Магнитное поле буквально «срывает» с электронов потоки фотонов, так получается синхротронное излучение. А так как длина волны синхротронного излучения, используемая в экспериментах, — доли нанометра, это позволяет разглядеть внутренние детали нанообъекта, в частности, определить атомную структуру молекул, в том числе белков, различных тканей, структуру искусственно созданных нанослоев, наномембран и так далее.

Яркость синхротронного излучения выше рентгеновского в миллионы раз. Она и позволяет просветить глубинные слои вещества — органического и неорганического.

Синхротрон состоит из двух частей: самого ускорителя частиц, который генерирует излучение, и станций-лабораторий, где полученный световой поток применяют для различных задач. В ускорителе частиц заряженные электроны набирают ход по кольцевой траектории, пока не достигнут скорости света. Электроны «запускаются» в линейном ускорителе, после чего они набирают скорость на малом кольце и переходят из него в большое. Излучение по каналу попадает на одну из экспериментальных станций, расположенных по периметру кольца. Всего на Курчатовском синхротроне сегодня работают 15 экспериментальных станций, ещё восемь в процессе создания.

Курчатовский синхротрон — единственная мегаустановка, запущенная после распада СССР. Сегодня наш синхротрон — центр огромного научного комплекса, инструмент для междисциплинарных исследований в области физики, химии и биологии, которым пользуются ученые со всей страны.

— Сколько времени понадобилось, чтобы исследовать конгломераты спекшегося оружия, клинок и то, что считалось «боевым ножом»?

— На получение изображения скипетра ушла неделя, а само исследование — это не один месяц! И оно продолжается. Мы сейчас исследуем серебро, делаем 3D-реконструкцию этого удивительного орнамента на скипетре. Фигура бога Тора и несколько наконечников стрел, наконечник копья тоже анализируем в настоящее время. Это непростой процесс, и в то же время увлекательный. Наши ученые не только проводят измерения: мы собираемся, обсуждаем, спорим.

— В чем, по-Вашему, значимость применения естественнонаучных методов в изучении артефактов?

— Прежде всего, естественнонаучные методы позволяют увидеть артефакты буквально послойно, их структуру, состав. Все это дает много новой информации, которая дополняет результаты исторических исследований. С другой стороны, это может дать совершенно новый и неожиданный результат, как это было с экспонатами из ГИМа. Осознание открытия пришло, когда мы увидели на просвет первую фотографию предмета, который был под мастикой. Оба исследуемых предмета оказались с фестончатым краем, а на одном проявился орнамент. При исследованиях с помощью электронной микроскопии нас тоже ждал сюрприз — состав медного сплава с очень необычными примесями. Когда сотрудники ГИМа вместе с нами увидели спектры, их расшифровку, они сказали: «Это необычно! Особенно для той эпохи».

Вообще сегодня это общемировая тенденция: естественнонаучные методы применяются в искусствоведении, музееведении, при подготовке к реставрации. Они позволяют увидеть то, что скрыто следами времени, прочитать угасшие тексты, увидеть утраченные части, понять технологии мастеров прошлого. Естественнонаучные методы — это новые возможности в прочтении истории, совместная работа на одну цель «лириков и физиков».