Что после смерти?

Смерть – а что потом? Этот мрачный вопрос, наверно, задавал себе каждый. И все-же у этой боли прощания с умершими, у этого безымянного страдания, которое изо дня в день испытывают множество людей, можно было бы отнять ее жгучее жало, если бы нашим детям начали объяснять в школе, что речь идет только о временной разлуке, что смерть — это смена внешней формы существования. Образ страшной костлявой смерти, скелета с песочными часами и косой — такой же миф, как и аист, который приносит детей. Барон Дюпрель был прав, написав: «Только наше незнание заставляет нас думать, что смерть страшна».

С точки зрения естественных наук всеобщий страх смерти, страх перед умиранием абсолютно необоснованный, если сказать о самом процессе. Страшными могут быть только сопровождающие этот процесс обстоятельства — которые были вызваны другими людьми или происшедшие по своей вине — как убийство, тяжелые телесные повреждения или длительная, мучительная болезнь.

«Живи и радуйся, пока лампадка теплится», — сказано в немецкой народной песне. Лампадка это — «аура». И нам известно, что как наше физическое, так и наше флюидное тело имеют собственное излучение. По нему (имеющие паранормальные способности) могут определить предполагаемое время приближающейся смерти:

«Если конец человека близок, то по свечению его физического, как и по свечению духовного (флюидного, эфирного, астрального) тела можно увидеть, когда приблизительно его следует ожидать. Чем слабей свет физического тела, тем сильней свет тела духовного. Это соотношение усиливается до того времени, пока жизнь плоти не окончится и светящееся духовное тело не покинет телесную оболочку».

Тот же коммуникатор подчеркивает, что сила свечения астрального тела соответствует внутреннему состоянию его носителя: «У злобных людей, принесших много страданий другим, светится только крохотная точка. То есть я имею в виду, что у таких людей сила свечения тела очень мала».

Со старостью тоже отмечается ослабление излучения физического тела и усиление ауры духовного тела, что позволяет сделать вывод о приближающейся смерти.

«Когда я закрыла глаза, — вспоминала одна женщина, покинувшая свое физическое тело, — я тут же увидала, что жизнь продолжается. Я абсолютно ясно увидела свое тело, которое неподвижно лежало на постели. Я также слышала, как беспомощно плачущий А. (ее муж) говорил стоящим рядом людям: «Неужели это конец?» Ведь он не переставал верить, что я смогу выздороветь. Я увидела комнату со всей обстановкой, отчетливо видела все то, что мне было так знакомо».

Подобного рода описаний множество.

«Но в следующий миг все это исчезло, и я оказался совсем в другом месте. Меня озарил яркий свет, и я увидала человеческую фигуру в светящихся одеждах, приветливо глядевшую на меня. Это был мой Ангел-хранитель, о существовании которого я, конечно, даже не подозревала, потому как никогда не проявляла интереса к подобным вещами. Он сказал мне, что теперь я нахожусь в ином мире, и я это сразу поняла…»

В этом случае женщина умерев перешла в мир иной в полном сознании, хотя почти ничего не знала о жизни после смерти. Люди осведомленные оказываются в ином мире, как правило, в полном сознании, за исключением тех случаев, когда вследствие нервного истощения, вызванного невыносимой физической болью, человека охватывает благодатный сон. Во всех остальных случаях наступает, обычно, так называемый адаптирующий сон (термин профессора д-ра В.Хинца). Тогда переход не кажется умирающему столь резким и непосредственным.

 

Так же и «из гусеницы после ее смерти не сразу получается бабочка. Появлению на свет бабочки предшествует продолжительный период промежуточного состояния — стадии куколки», — замечает д-р Юстинус Кернер в своей книге «Ясновидящая из Преворста». А в труде Б.Форс-боома «Книга Эмануэля» сам Эмануэль поясняет: «Чем выше дух, тем короче время его смертного сна или покоя; ведь уровень развития духа (человека) определяет, в том числе, и его силу».

«Каждый человек, — пишет Эмануэль, — входит непосредственно после смерти в это состояние покоя: высокоразвитая личность — только на мгновение, чтобы потом стать свободной от всех материальных оков; люди, менее развитые в духовном плане, зачастую просыпаются, выходят из этого состояния, видят собственные похороны, своих близких, хорошо чувствуют себя в данных им пространствах, ведут там жизнь, полную грез и похожую на человеческую, и нередко снова погружаются в сон».

Те кто перешли в мир иной постоянно говорят о том, что их мир — не какая-то фантасмагория, что их состояние ни в коем случае не объясняется обманом чувств; то, что их там окружает, воспринимается ими так же реально, как нами наш физический мир.

«Наша жизнь — это реальная, человеческая жизнь, не абстрактное существование в каких-то магических состояниях, а человеческая жизнь со всеми ее радостями, известными каждому нормальному человеку, без каких либо тягостных страданий и хлопот, которыми столь изобилует земная жизнь».

Слова «со всеми ее радостями, известными каждому нормальному человеку» не надо воспринимать слишком буквально: далеко не все, что на протяжении земного существования воспринимается как радость и удовольствие, продолжается там, в духовном мире. Наоборот, невозможность получения так называемых чувственных наслаждений тамошние обитатели переживают очень тяжело.

«Теперь у меня уже нет возможностей наслаждаться материальными вещами, — жалуется один из них, — и хоть желание это угасло еще не совсем, удовлетворить его уже невозможно… Это — довольно мучительное состояние, весь ужас которого я не смогу даже приблизительно описать. То, что я живу сейчас именно так — это не Божья кара, а следствие особенностей моего характера и образа жизни».

Если это так (а многочисленные подобные сообщения — свидетельства не оставляют в этом никаких сомнений), то, прежде чем подвергать проверке любые сообщения из потустороннего мира, необходимо поставить вопрос: откуда приходят эти сообщения? Из какой сферы они исходят? Ведь упрощенное разделение потустороннего мира на рай и ад, к которым католики добавляют еще и чистилище, представляется тем, кто знаком с достижениями современного исследования потустороннего мира, весьма примитивным.

Итак, первый вопрос необходимо сформулировать так: где находится потусторонний мир? А второй: как он устроен?

«Что касается того, где находится мир иной, — писал Дюпрель, — то вначале надо доказать, что со смертью происходит перемещение в пространстве. А до получения доказательства противного нужно предположить, что мы (после смерти физического тела) остаемся в том же самом мире, хотя — за исключением того что — ни он нас, ни мы его чувственно не воспринимаем. Для тех, кто окружал нас в земной жизни, мы визуально исчезаем из этого мира, и наши отношения с ними прекращаются.

Наивный разум истолковал это как перемещение в пространстве, в то время как это, в первую очередь, следует рассматривать как исчезновение из ставшей нам чуждой сферы восприятия, так как доказательство на этом и кончается. Но следует признать, что со смертью тела наше отношение к этому миру изменяется до такой степени сильно, что это идентично перемещению в совсем иной мир».

И далее: «Во время перехода в потусторонний мир можно, так сказать, «привязаться» только к тому состоянию, в котором мы окончили земное существование. Это и есть то зерно, из которого вырастает — и вполне законно — представление о некоем промежуточном мире или, верней, промежуточном состоянии. Точно так же, как мы не можем, умерев, сразу выйти из нашего земного состояния, так же мы и не в состоянии сразу вжиться в потусторонний мир.

Есть люди, которые уже в этом мире устраивают жизнь с оглядкой на иной мир, так, возможно, есть и потусторонние существа, тоскующие по этому миру, от которого они, умерев, еще не отошли полностью, причем для этого могут быть самые различные мотивы; ведь предположить наличие тоски по земному существованию как такового можно, пожалуй, лишь у такого существа, которое здесь, в этом мире, жило исключительно чувственной жизнью и никогда не стремилось к идеальным ценностям».

Дальше Дюпрель говорит о том, что, хотя для человека, верующего в существование духа (то есть убежденного в личном бессмертии), послания обитателей потустороннего мира будут иметь только условное значение, он все же обратит пристальное внимание на их поведение. «В потусторонней жизни мы сможем ощутить на себе только те воздействия, основы восприятия которых мы заложили здесь, на земном плане. Сохранение силы касается также нравственного мира». Здесь и следует искать основание для буддистского понятия кармы.

Со вторым вопросом о том, какой он потусторонний мир, теснейшим образом связан следующий вопрос о том, откуда к нам приходят эти послания? Недостаточная способность к критике как следствие отсутствия знаний в этой области ведет к таким заблуждениям, как вульгарный спиритизм. В основном, я бы сказал, на 90%, все сообщения из потустороннего мира явно исходят от ушедших туда людей, которые кроме голого факта своего выхода из телесной оболочки не знают ничего или знают только немногим больше, чем они знали до этого.

Почерпнуть из таких посланий или явлений мы сможем только следующее: теперешнее (новое) состояние этих умерших дает нам основания сделать выводы о том, что их поведение при жизни на Земле было неправильным, полным ошибок, которых возможно было избежать. То есть такие послания могут служить нам чем-то наподобие личного предостережения. А тот факт, что, с другой стороны, только небольшая часть информации о потустороннем мире исходит из высших, более светлых сфер, объясняется, конечно же, не слабым интересом к земному миру ушедших в мир иной до нас, а сильно изменившимися условиями, которые необходимы для подобного общения.

Если мы теперь поставим вопрос о том, какой он, потусторонний мир, то нам придется констатировать, что уже упомянутое разделение его на две или даже три части (небо, ад, чистилище) не соответствует фактам. Очевидно, что невидимый для нас Тонкий мир делится на множество разных «состояний бытия», проявляющихся, в свою очередь, в соответствующих сферах или «мирах». И, вероятно, высшие сферы остаются невидимыми для обитателей низших сфер.

Д-р Рудольф Шварц убежден в том, что в большинстве своем исследованные им посланий из потустороннего мира и описаний таких посланий (в основном из английской литературы) приходит из ближайшей к Земле сферы. «Большинство данных, приходящих от духов: потусторонние сферы, имеющие форму шарообразных оболочек, окружают Землю и вращаются вместе с ней». Такого рода высказывание мы находим и у Адельмы фон Вай: она сообщает о шарообразных слоях, которые, будто цвета радуги перетекая один в другой, окружают наш физический мир.

Как «внешний порядок внутренней жизни», сферы подразделяются на разные области. Зачастую говорится о 7-и сферах, связанных с нашим земным шаром. Седьмую сферу порой называют «Сферой Христа».

О том, что потусторонний мир состоит из 7-и сфер, уже знали веды и древние персы. Но по их представлениям эти сферы находились поверх так называемого «нижнего мира», седьмая область которого считалась ступенью человеческого бытия. Седьмеричное разделение мы находим также у розенкрейцеров, теософов, антропософов и в других направлениях духовных исследований — подчас в несколько измененной форме. Похоже, что мы имеем дело с отблеском некоего очень древнего знания. Над истинностью этого могут смеяться только невежды.

Часто можно слышать о некоем промежуточном мире или летней стране, куда человек, лишенный земного тела, вступает на более или менее продолжительное время, чтобы отдохнуть и приспособиться к новым условиям жизни. Но тут нет никаких твердых правил. Да и вообще нельзя разработать некую единую схему того, что происходит с перешедшим в загробный мир, как бы ни велика была наша склонность к жесткой систематизации какой-либо области знаний. Где бы нам ни встретились устоявшиеся учения, система метафизического рода, мы можем быть увереными в том, что это — догматические конструкции спекулятивного человеческого мышления (или заблуждения), в основе которых все же может лежать доля истины.

Кроме того, возможно предположить, что высокоразвитым обитателям Тонкого мира весьма затруднительно изложить в доступной нам форме те вещи и состояния, для которых у нас не хватает понимания или просто отсутствуют соответствующие понятия. К тому же постоянно появляются сложности при «трансформации» посланий из мира иного через медиумов, так как они, естественно, так или иначе воздействуют на эти послания. Вот что написал на этот счет Дюпрель:

«Мы еще весьма далеки от того, чтобы определить долю субъективного участия медиума (в передаче посланий). С другой стороны, среди духов царит единодушная убежденность в нашем бессмертии. И тот факт, что мы это знаем, вполне достаточен для наших практических целей в этом мире». И дальше: «Если мы бессмертны, то условия нашей будущей жизни должны определяться нашим поведением в этом, земном мире. Это вытекает из закона непрерывного развития. То есть необходимо оставить всякую надежду на то, что смерть сможет избавить нас от последствий неверно прожитой жизни…»

Воспользовавшись рабочим методом сравнительной науки о потустороннем мире, вкратце обрисуем некоторые данные и описания перешедших в Тонкий мир относительно окружающей их действительности и условий их существования.

«Здесь материал подчиняется нашей воле и формируется так, как мы этого захотим… Я не могу этого объяснить. Природа нашей материи абсолютно другая, нежели природа земной материи», говорится в протоколах Ф.Ландманна. «У нас есть все, что есть у вас, но это не изготавливают на фабриках и заводах, оно возникает по нашей воле, которая создает нам материал по нашему желанию из духовной материи, окружающей нас, и которая по нашему желанию определяет его форму».

Другой «коммуникатор» сообщает:

«Мы создаем себе образ какого-либо предмета, потом дуем на него и формуем его руками. Постепенно он начинает принимать необходимую форму, а мысли придают ему цвет».

То есть и здесь наши мысли обретают основополагающее значение, при этом сила воли зависит от степени способности к концентрации мысли и дополняется в той или иной мере ярко выраженной силой воображения (фантазией).

«Набравшись опыта, мы делаем формы сами… мы все — маленькие творцы», — сказано в другом послании. Таким же способом возможно, утверждают потусторонние, создавать живые организмы, к примеру цветы. Это косвенно подтверждается сообщением о том, что цветы в потустороннем мире выглядят похожими на известные нам, однако, их яркие светящиеся краски и чудный аромат превосходят все, что есть подобного в земной жизни.

«Ты всегда сможешь изменить твои цветы по собственному желанию. Для создания иного вида цветка необходим волевой акт».

В то время как для придания формы земной материи в зависимости от ее плотности нужны, обычно, те или иные инструменты и вспомогательные средства, «там» это, как видно, не нужно. Тем самым существование техники в том виде, как мы ее знаем, там просто излишне. Вот что говорится (в одном из сообщений) о технике и изобретениях:

«Все изобретения, сделанные в какие-то времена, мы прочно храним в нашей памяти. Но это совсем не означает, что эти изобретения используются в нашем мире. У нас нет, к примеру, никакой земной техники с ее машинами, у нас не используют такие силы, как пар или электричество, ни в какой из известных вам форм. Нет у нас и транспортных средств, похожих на ваши, с электрическими или паровыми двигателями. «Производственная тайна» нашего мира — духовная сила, а не материальная. Потому здесь нет сложных машин и механизмов, нет уродующих пейзаж дымовых труб, нет носящихся на бешеной скорости машин…»

Говоря по другому, хотя человеческие или земные изобретения хорошо известны обитателям потустороннего мира, они не нужны им в их жизни, так как все материальное там всегда и без проволочек подчиняется духу.

Да и в отношении личной одежды главенствующую роль, как видно, играет возможность воздействовать на флюидную материю волей и всем собственным существом:

«Я ношу белую, временами цветную, светящуюся одежду. Ее можно сравнивать с древнегреческой одеждой с ее великолепно уложенными складками — как она вам известна по классическим античным скульптурам. Этой одежде можно по собственному желанию придавать разные, изящные формы. На это почти не требуется усилий; одежда изменяется без труда по моей воле. Никаких обмеров и пошива с примерками, как это бывает в земной жизни, тут нет. Как только к нам прибывает «новенький», он тут же получает одежду, при этом ее красота соответствует степени его зрелости».

Часто подчеркивается, что потусторонняя одежда выражает внутреннее чувство прекрасного обитателя потустороннего мира.

«Однако она всегда соответствует законам внутренней гармонии и вытекающих из них внешних форм художественного выражения… Потому наш внешний вид абсолютно лишен однообразия, обусловленного модой, как это бывает на Земле».

В разнообразии одежды проявляется постоянно развивающееся многообразие душевного состояния того, кто ее носит; то есть она изменяется еще и сама по себе. Выходцы из народностей, которые в физическом мире обходились минимумом одежды или не носили вообще никакой, «и не знавшие при жизни, что это такое — ходить одетым, получают здесь такую же одежду, как и все остальные, ведь здесь одежда является внешним выражением внутреннего состояния.

Всеохватывающая любовь соединяет их со всеми живущими, как и всех остальных… Тут нет людей, расхаживающих голышом, так как бескультурье — понятие здесь неизвестное, и ношение одежды имеет здесь совсем другое значение, существенно связанное с внутренним миром человека».

Тот факт, что духовное тело обладает всеми внутренними органами, как и наше физическое тело, тоже подтверждено множеством посланиями. Однако в более «светлых» областях получают развитие определенные телесные функции и — вследствие этого — соответствующие органы. Кишечник, желудок, печень, легкие и так далее, правда, остаются такими же, как в нашем физическом теле, но приобретают другие функции:

«Здесь для жизни необходимы лишь духовные силы, а не материальные, как в материальном мире. Потому все эти органы служат только одной цели, а именно — улавливать, воспринимать эти силы и распространять их в виде потоков по всему телу; то есть они в определенной степени представляют из себя «приемные станции» этих сил. Силы эти — наше питание, и нет необходимости их переваривать, как земную пищу».

Как следствие отсутствуют и известные нам выделения и сопровождающие их неприятные явления. Там нет противных запахов, так как они — следствие разложения.

«А разложение — это смерть, умирание, которого здесь уже нет». Имеется, правда, своего рода обмен веществ, но не в виде тленной материи. Потому отсутствуют явления старения, как у нас.

«Здесь у нас не отцветают цветы, не вянут листья на деревьях и кустарниках, не гниют фрукты, не выпадают волосы или перья у животных и птиц…»

Растительность не подвержена тлению, она попросту дематериализуется; к примеру, вдруг исчезает цветок, или на его месте неожиданно появляется другой.

«Тем не менее постоянно происходит обновление. Деревья меняют ветви, цветы — свои лепестки и зеленые листья, люди и животные меняют части тела… Так что и у нас жизнь — это непрекращающийся, изменяющийся, постоянно обновляющийся поток. Но эта жизнь совсем другая, нежели на Земле. У вас старое умирает и заменяется на новое; у нас же старое исчезает незаметно для окружающих… И вот прежнего нет, а его место уже занято новым».