Какой смысл заложил в свою работу Микеланджело и есть ли он вообще — пытаемся разобраться.

 

Боюсь, что она означает исключительно именно это — сотворение человека.

За пределами этого ей почти что и нечего значить — Микеланджело, в отличие от многих художников Возрождения, не искал в искусстве сложностей, интеллектуальной игры, шифров, загадок, двойных и тройных смыслов. Он был страшный человек, категорически неспособный ни с кем разговаривать, которому в жизни нужны были только мрамор и чтобы никто не мешал работать — и в своей работе практически не заинтересованный ни в чём больше за пределами формы.

Другое дело — что значило для своего времени само сотворение человека?

Человек флорентийского гуманизма — это геометрия внутри глины. Глина может гнуться, рваться, покрываться бубонами, воевать за торговлю с Константинополем, может любить другую глину, может ходить об неё ногами. Глина подчинена обстоятельствам, и исторически она зарекомендовала себя не очень.

Геометрия красива и истинна. Она красива и истинна даже когда глина не лезет уже ни в какие ворота.

Эта тождественность — красоты и истинности — была прямым следствием того, как первые гуманисты смогли примирить практические, земные, глинистые аспекты античной мысли с абсолютно христианской доктриной. В этой тождественности нет разделения между этикой и эстетикой, между моралью, ораторскими способностями, самообразованием, гражданской ответственностью, чтением Платона в оригинале и спасением своей бессмертной души — всё это взаимосвязано, и всё это почти что одно и то же.

Это и есть смысл жизни — постоянная работа над собой, постоянное совершенствование, постоянное стремление к идеалу. Бесстрашие и целеустремлённость, произрастающие из осознания божественности своей природы, природы каждого человека — и по сравнению с которой никакие земные тяготы, ни лишения, ни болезни, ни даже тот случай с яблоком — почти ничего не значат.

Потому что важно не это. Важно что шанс есть. И если, скажем, для Августина в конечном счёте Град Земной настроен не в нашу пользу, то для гуманистов — заставших, к слову, весь **й **ц в виде чумы, папского раскола, непрекращающихся войн и всего прочего — ничто земное этого шанса не умаляет.

Именно этого человека — идеального, ещё не павшего, но даже в своём падении всё равно неизбежно способного — именно его сотворение писал Микеланджело.

Возможно, это не то, что кому-то хотелось бы там видеть — когда есть такой простор для спекуляции в отношении жеста, непонятных фигур вокруг Бога-Отца и самой красной области — но эти спекуляции неуместны. Точность и ясность высказывания была для флорентийских платоников одной из множества добродетелей. Они проявляли её в риторике — Микеладжело проявлял её в мраморе. Ему не нужно было ничего прятать, поскольку истина по гуманистам и так всегда на виду.

И человека от неё отделяет — совсем чуть-чуть.

Есть интересная теория что сфера, в которой находится бог это человеческий мозг. Т.е картина олицетворяет творца как плод человеческого воображения, а может и источник разума.